Попробуем взглянуть на землю нынешнего Юго-Восточного округа глазами  человека XII века. С высот Коломенского и Братеева открывались просторы Москворецкой поймы, тогда еще по большей xастью покрытой лесами и болотами. За пойменными пространствами возвышалась кромка коренного берега. Она начиналась от того места, где ныне находится Николо-Перервинский монастырь, и распространялась до района, где сегодня расположена станция метро «Текстильщики». У подножия этой гряды протекала река Коломенка, ныне именуемая Грайвороновкой. Далее на восток и север лежала сложенная песками однородная плоская равнина, поросшая борами. Облик этой местности сегодня можно отчасти представить в некоторых уголках парка «Кузьминки», где сохранились песчаные гривы, покрытые невысоким сосновым лесом. Вдали, на краю высокого коренного берега в районе Капотни и Чагина, видны были дымки поселений и поля.

Славянские поселения XII века на территории современного округа размещались на бровках коренных берегов Москвы-реки и Коломенки. Однако из-за активной хозяйственной деятельности, начавшейся еще в XIX веке, следы их не сохранились. В XIX веке было зафиксировано две курганные группы. Одна состояла из 15 насыпей и располагалась в полутора километрах к востоку от деревни Чагино. Вторая сохранилась в районе Жулебина. Рядом с курганами в древности находилось поселение, которое, однако, не было обнаружено в XIX веке, а сейчас это место уже застроено.

В конце 1980-х годов на левом берегу Коломенки (Грайвороновки), на территории бывшей деревни Грайвороново (улица Грайвороновская близ станции метро «Текстилыцики»), местными жителями была найдена древнерусская керамика, фрагмент бронзового витого браслета. Но самой интересной оказалась находка небольшого грузила (или пряслица) размером 5 сантиметров, изготовленного из стенки сосуда так называемого «курганного» типа. На одной стороне этого грузила четким древнерусским уставом выведено «ИСТОМА». На другой - располагалась круговая надпись «+ ЧОУРЪ МЕНЕ». Эта надпись - яркое свидетельство распространения христианства и грамотности в сельской местности. Рыболов по имени Истома заботился о своем благополучии и удаче на промысле и с помощью креста, и с помощью языческого заклинания.

Он уже знал, что, ставя крест перед теми или иными словами» может придать им дополнительную силу. Но и от заклинания не хотел отказываться. Грузило из Грайворонова - символ мировоззрения простого человека того времени, когда во Владимире уже высились белокаменные соборы.

 Сохранились ли на территории округа следы хотя бы одного селения XIII или XIV века? Как они выглядели? Где располагались? Каковы были их размеры?

На многие из этих вопросов удалось ответить благодаря археологическим разведкам, которые были предприняты Московской археологической экспедицией Института археологии в 1998 году. Оказалось, что вся долина реки Голяданки доступна для археологических исследований. Там где было ее верховье, теперь находятся Верхний и Средний пруды парка «Кузьминки>. Ниже по течению реки расположены Шабаевский пруд и ныне спущенный пруд при Юрьевской мельнице. На всем протяжении Голяданки сохранились незастроенными не только ее берега, но и прилегающие лесные массивы. В районе Люблинских прудов берега реки также доступны для изучения. Всего здесь найдены следы восьми селищ XIII-XVI. Кроме того, подобные селища были обнаружены на территории Николо-Перервинского монастыря и в полукилометре к югу от него, на южной оконечности коренного берега Москвы-реки.

Для того чтобы яснее представить себе место нынешнего Юго-Восточного округа в системе тогдашних окрестностей Москвы, необходимо сказать несколько слов об административном устройстве Московского края. В тот период у стен города смыкались земли семи станов. К востоку от столицы располагался Васильцев стан. Земли его начинались примерно от Рогожской слободы (ул. Сергия Радонежского) и распространялись вплоть до Измайлова – на севере, Коссинских озер - на востоке и Москвы-реки - на юге.

К югу от Васильцева стана лежал Капотенский стан. Его границны удалось установить после того, как исследователи обнаружили в Российском государственном архиве древних актов копию старинного документа - Сотной грамоты с писцовых книг на «Стан Капотенской» 1542 1543 года.

Благодаря этому мы имеем теперь полный перечень деревень Капотенского стана - всего их было 34. До XIX века сохранились только само село Капотня и три деревни: Денисовская, Кишкино и Гремячее, располагавшиеся за нынешней границей Москвы. В пределах современного Юго-Восточного округа г. Москвы Капотенские земли лежали длинным клином, острый конец которого был ориентирован в сторону Москвы. От нынешнего моста на МКАД через Москву-реку граница стана пролегала вверх по течению реки до: бывшей деревни Чагино (там теперь горит факел, в котором сжигают отходы нефтепереработки). Отсюда граница вела по краю Марьинской поймы вплоть до того места, где Чагинская улица выводит к Капотне. и далее по Чагинской улице на север, в сторону района Люблино. Справа от нее, т.е. в пределах древних Капотенских земель, сегодня расположен лес Жары, который входит в Кузьминский лесопарк.

Во времена Даниила Московского, когда к Москве еще не были присоединены ни Можайск, ни Коломна, ни Переяславль, Васильцев и Капотенский станы, а также другие подмосковные земли, находившиеся в непосредственном подчинении московских князей, имели для них исключительно важное значение. Это был источник средств, который позволял князьям московского дома понижать на своих землях налоги, привлекая тем самым население, выплачивать дань в Орду, поддерживая столь необходимый тогда мир.

Вот почему в духовной грамоте великого князя Ивана Даниловича Калиты 1336 года земли, вошедшие позднее в Васильцев стан, записаны отдельной строкой: «А оброкомъ медовым городъскимъ Васильцева веданъя поделятся с(ы)н(о)ве мои». Из приведенного текста видно, что в

этом районе располагались промысловые бортные земли, которые находились на оброке. Оброк собирался с Васильцева стана в целом и лишь затем должен был делиться между князьями. Как можно понять из текста, незадолго до составления духовной Ивана Калиты сбор медового оброка был в руках некоего княжьего мужа Васильца, от имени которого образовалось название стана.

Наиболее раннее из поселений бортников Васильцева стана найдено в верховьях реки Голедянки, там, где на картах XVIII-ХIХ веков показана небольшая деревня Аннино. Селение располагалось вдоль аллеи, ведущей на восток от усадьбы Кузьминки, и имело геометрически правильные очертания.

Возникало даже впечатление, что оно заново отстроено во второй половине XVIII века. Каково же было удивление археологов, когда на одном из бывших дворовладений с помощью техники был снят верхний слой ХVIII-Х1Х веков и в обнажении были найдены крупные фрагменты горшков весьма архаического облика.

Проведя раскопки, археологи наткнулись на яму от постройки, в углу которой сохранился развал печи-каменки. В яме, заполненной культурным слоем, было обнаружено большое количество сосудов и потрескавшиеся от высокой температуры очажные камни. Однако самой главной стала находка обломков стеклянного браслета из темно-зеленого стекла: желтым и красным перевитьем и бусины из голубого стекла. Стеклянные браслеты обычно встречаются в древнерусских городах и на месте особо крупных поселений - погостах, торговых факториях. А здесь браслет на крохотном поселений. Видимо, тут жили с достатком.

Чем же занимались люди, пришедшие в верховья Голедянки, на окраину будущего Васильцева стана, за сто лет до Ивана Калиты? Ответить на этот вопрос можно, если учесть расположение поселения в Аннино. Оно находится в 90 метрах от края заболоченной поймы Голедянки на высоте всего двух-трех метров над рекой. Для земледелия это место мало пригодно. Зато оно очень удобно для того, чтобы обходить борти (колоды для сбора меда, привязанные к деревьям) в лесах, раскинувшихся в верховьях Голедянки. Эти леса сохранились и сегодня на территории Кузьминского лесопарка. 

О времени древней постройки в Аннино мы можем судить по обнаруженной здесь керамике, среди которой преобладала «курганная» посуда, называемая так потому, что впервые ее нашли при раскопках подмосковных курганов. Она характеризуется несколькими признаками. Сосуды делали из глины не очень высокого качества. Чтобы горшок не потерял своей формы до обжига, в глину добавляли дробленый гранит и крупный песок. Такую керамику легко узнать -маленькие частички кварцитов хорошо видны на поверхности изделий. Гончары сильно отгибали наружу венчик, а край его делали в виде валика с упором для крышки.

Наряду с «курганной» в Аннино была обнаружена «сероглиняная» керамика, которая составляла примерно 20% всей найденной посуды. Эта керамика также была выполнена в древнерусских традициях, но более тщательно. Поверхность сосудов заглаживали, в глину добавляли только песок. Венчик отгибали лишь слегка.

«Курганная» и «сероглиняная» керамика примерно в таком же соотношении была найдена при раскопках на Красной площади в 1988 году в сооружениях, которые датируются примерно 1225-1250 годами. Можно предположить, что и в Аннино начали жить в середине ХIII века или несколько ранее.

Насколько надежен способ датирования по керамике? Нет ли других методов? Есть. Угли, оставшиеся на месте древней постройки в Аннино после того, как сгорел ее пол или подпечный сруб, были исследованы радиоуглеродным методом. И оказалось, что возраст углей также определяется 1045-1218 годами. Таким образом, данные, полученные разными методами, не противоречат друг другу.

Нашли в Аннино и более позднюю керамику - «красноглиняную грубую». Эту посуду стали делать на рубеже XIII и XIV веков. Она уже совсем не походила на древнерусскую. Венчик не был отогнут наружу, а имел вертикальную форму. На переходе к плечикам (там. где горшок расширяется) гончары делали заостренное ребро. Орнамент наносили уже не по всему сосуду, а только по венчику. И сам этот орнамент был другой. Раньше гончар, вращая сосуд на кругу, плавно поднимал и опускал щепку, с помощью которой рисовал узор. Получалась волна. Теперь же он тоже плавно поднимал щепку, но затем резко опускал ее вниз. Получался орнамент в виде волны с заостренными зубьями. Археологи называют ее «косая волна». Вот по таким мелким признакам и удается отличить сосуд XIII века от сосуда XIV столетия.

 На протяжении XIV и XV веков менялся характер освоения этого края. Росло население, леса вырубались и бортный промысел уже переставал быть столь прибыльным делом. Бортники уходили в глубь Мещеры, на земли, которые приписывали к Васильцеву стану. Известие об этом мы находим в духовной грамоте Ивана III 1504 года. В ней говорится: «А что в Селне д(е)р(е)вни деловые бортные Василцова ста Бекренево, Беляницино, Новое Беляницино, Харитоновское, Деденево, Нероново, Враниково, Якимовское, Новое Якимовское, да пустоши Лопаково, Исачково, Грибачево...» Волость Сельна лежала в 50 километрах к востоку от Москвы. там, где теперь железная дорога на Муром пересекает верховья реки Нерской.

Когда началось земледельческое освоение Мещерского края, плоские водораздельные равнины, занятые сосновыми лесами и болотами, не привлекали переселенцев. Как и ранее, в XIV и в XV веках люди предпочитали селиться вдоль Коломенки и ее притоков - Малой Коломенки и Голедянки. Большая часть поселений, выявленных археологами, расположена по берегам рек.

Одно из таких поселений, пожалуй наиболее типичное, было найдено на северном берегу Шабаевского пруда в парке «Кузьминки» - это уже упоминавшаяся «деревня Ондреевское Першино по речке по Голеди». Она занимает вершину сложенного песками, округлого в плане холма («гривы»), которая возвышается над уровнем реки на 7 метров. Размер поселения около одного гектара. На этой площади могло уместиться 3-5 крестьянских дворов. По керамике поселение датируется второй половиной ХV-ХVI века.

Однако люди в этот период жили не только по берегам рек. В южной части Кузьминского лесопарка расположено два озера водно-ледникового происхождения. На низменном берегу одного из них было обнаружено селище, датированное XVI веком. Скорее всего, это "деревня на Черной луже", о которой говорится в писцовой книге 1542/1543 года. Местные жители занимались, по всей видимости, рыбной ловлей.

Археологические исследования дают возможность установить не только местоположение селений, но порой и зафиксировать сухопутные дороги, проложенные сотни лет назад. Трассы дорог удается проследить, используя различные источники. Карты XVIII-XIX веков в ряде случаев фиксируют их -ведь дороги сохранялись на протяжении столетий. Помогают и аэро­фотоснимки - на них распаханные участки дорог прослеживаются виде темных полос. Иногда участки древних дорог удается опознать на местности в виде старинных кюветов. Когда трасса старинной дороги прослежена на местности, ее нужно идентифицировать с древней дорогой, упоминаемой в летописи или другом историческом источнике. Здесь на помощь приходит топонимика - наука о происхождении географических названий. Приведем пример такого комплексного исследования.

Через земли, входящие сегодня в пределы Юго-Восточного округа, пролегали пути, по которым двигались русские рати на Куликово поле в 1380 году. Вот как сказано об этом в «Сказании о Мамаевой побоище», которое было написано в конце XV столетия по устным рассказам: «Князь великий... поиде к Коломне; брата же своего князя Володимера Андреевича отпусти на Брашеву дорогою, а Белоозерские князи Болвановскою дорогою с воинствы их, а сам князь велика поиде на Котел дорогою со многими силами... разлучишажеся того ради дорогами, яко не вместитеся единою дорогою».

Дорога «на Котел» вела правым берегом Москвы-реки. Она получила свое название по местности Котлы в районе речки Котловки и села Никольского «на Котле», которые располагались к югу от Даниловской заставы.

Брашевская и Болвановская дороги пролегали левым берег Москвы-реки. Первая из них получила название по городку Брашев (южнее города Бронницы), а вторая - по урочищу Болвановье, близ нынешней Таганской площади Москвы. Дороги эти соединялись у Боровского перевоза через Москву-реку (южнее моста Рязанского шоссе через Москву-реку у деревни Чулково). Болвановская дорога вела по трассе нынешнего Рязанского шоссе, а Брашевская - через Николо-Угрешский монастырь. Болвановская и Брашевская дороги пролегали по территории Васильцева и Капотенского станов.

Достоверным свидетельством о том, что путь на Коломну шел именно через земли нынешнего Юго-Восточного округа, является одно летописное известие, сохранившееся под 1497 годом: «...августа прииде великаа княгиня Анна Рязанскаа на Москву, сестра великого князя Ивана Васильевича, князь же великий срете ее... на Сполъи за Болвановъем... (т.е. встретил ее на поле за Болвановьем - в районе современной Таганской площади). И пребыстъ великаа княгиня Анна на Москве до Крещениа, и по Крещении отпусти еа князь великый... - проводил еа князь Юрьи и з бояры до Угреши (т.е. до Николо-Угрешского монастыря)».

Трасса Брашевской дороги еще сохранялась в XVIII веке. Она показана на Генеральном плане Московского уезда 1797 года. От моста через реку Коломенку (севернее метро «Текстильщики») дорога вела в юго-восточном направлении. Она пересекала речку Голедянку в западной части парка «Кузьминки». а далее пролегала по трассам нынешних Ставропольской улицы (близ Люблинского кладбища) и Чагинской улицы к Николо-Угрешскому монастырю.

Одно из последних упоминаний этой дороги относится к XVIII веку. Путешественник и историк Герард Фридрих Миллер, возвращавшийся из поездки в Коломну в 1778 году, переправился через Москву-реку у Боровского перевоза и заехал в село Мячково, чтобы усмотреть каменоломни. Когда он изъявил желание отправиться в Москву прямой дорогой, то извозчики сказали ему, что «хотя и есть прямая дорога— но она тесна и коляскою проехать... не можно».

Чудом сохранившиеся следы древней Брашевской дороги сегодня можно увидеть в районе ее перехода через реку Голедянку у Юрьевской мельницы. Это единственный в Москве участок дороги, которым шли русские войска на Куликово поле, дошедший до наших дней в окружении природного ландшафта. Здесь и сегодня Голедянка течет среди лесов. Дамба мельницы, судя по ее небольшим размерам, вряд ли моложе XVI века. На возвышенности вблизи нее - следы селения Вешки, возникшего во второй половине XV века. Место это несомненно, должно стать заповедным.

Иногда в результате комплексного историко-топографического, топонимического и археологического исследования удается установить исторический факт.

Брашевская дорога на Коломну пересекала речку Коломенку (Гравороновку) немного южнее села Грайворонова. Это село упоминается в жалованной грамоте 1543 года на вотчины Симонова монастыря, причем - что важно для нас - с топографическим уточнением: «на Перерве на Коломенке».

Эти наблюдения позволяют представить на местности события 140В года, когда войска хана Едигея предприняли осаду Москвы.

Летописные источники, составленные после 1460-х годов, сообщают, что Едигей стоял «у Москвы в селе Коломенъском». Однако в Рогожском летописце 1412 года, т.е. сразу же после описываемых событий, о появлении татарских войск рассказывается иначе: «Дни же пятку соущу (т.е. в пятницу) тогда же к вечеру клонящуся начала полки поганых являтися, ставляхуся на поли града, не смеяху близ града стати, пристроя ради градного и стреляниа со града, но ста в селе на Коломенках».

Поскольку Коломенками именовались нынешняя речка Грайвороновка и ее левый приток, можно предположить, что «село на Коломенках» - это позднейшее сельцо Грайвороново. Такой гипотезе не противоречат и археологические данные - в Грайворонове обнаружены культурные отложения XIII - XVII веков.

В начале XV века москвичи, со слов которых записывалось это известие, еще без труда различали село Коломенское и «село на Коломенках». Но уже во второй половине XV столетия, когда составлялись другие летописные своды, топоним «село на Коломенках» стал употребляться всего лишь как дополнение к новому названию села Грайвороново. Не удивительно, что летописец заменил малоизвестное «село на Коломенках» на хороню знакомое «село Коломенское».

Почему же Едигей расположил свои войска «у села на Коломенках», ведь оно отстояло от Москвы на 7 километров? Вряд ли дело было только в опасении татар попасть под обстрел, ведущийся с городских стен. Вокруг сожженного посада было много открытых пространств, недоступных стрелам и пушкам москвичей. Чтобы понять, почему татары встали в семи километрах от города, достаточно взглянуть на схему-реконструкцию древнего рельефа. В районе «села на Коломенках» Брашевская дорога огибала с севера расширение москворецкой поймы, известное в XIX веке как Сукино болото. В период средневековья это обширное пространство включало разнообразные угодья: луга, места для охоты и рыбной ловли. Эти угодья тянулись от того места, где теперь размещается АЗЛК, до района Николо-Перервинского монастыря. Скорее всего, на Перерве были стога сена, столь необходимые татарской коннице. Через 20 дней Едигей снял осаду города.

Вот так, изучая письменные, археологические, топонимические источники и сопоставляя результаты, полученные разными науками, ученые по крупицам реконструируют прошлое Юго-Востока Москвы.

"История Юго-Востока Москвы",

Учебное пособие для учащихся старших классов.

-М.:Издательство объединения "Мосгорархив",2000.